12. Показания с чужих слов
Время: точно не отмечено, ночь… Прошел привычную процедуру отцепления, не чувствую никакого сигнала… не знаю, что выбрать… решил попробовать вернуться к ВВ самостоятельно… метка: ВВ из КТ-95… метод вытягивания… миновал кольца без приключений, вошел в разреженную дымку Промежуточной Зоны… застыл на месте, стараясь воспринять ВВ, метка казалась размытой… восприятие было весьма неожиданным… выяснилось, что он находится прямо подо мной — полностью закрытый и тусклый, не удивительно, что я не смог найти его сразу.
Я раскрылся и завибрировал (Привет, ВВ, я вернулся).
ВВ приоткрылся и засветился. (Наконец-то! Я боялся, что ты уже не появишься. Застрял в своем человеческом теле?)
Я слегка закружился (Да, иногда такое случается).
От него не исходило ничего, связанного с АА, и я решил не задавать вопросов на эту тему, пока ВВ сам не заведет разговор. Достаточно болезненный для него посыл, к тому же я прекрасно знал, что не могу дать ВВ тот ответ, которого он ждет. Если ответ вообще существует. Чтобы не возникло неприятной паузы, я вытянулся, исполнил пару-тройку кувырков и остановился с довольным видом.
(Что это?), — изогнулся ВВ.
(Так, просто разминаюсь).
ВВ раскрылся (У нас в КТ-95 есть одна игра, там тоже делают что-то подобное. Хочешь попробовать?)
(Конечно!), — засветился я.
ВВ закружился (Повторяй за мной. Ничего особенно сложного).
Он развернулся, завертелся. Я вытянулся, полностью сосредоточился на его метке. Уследить за ним было так же трудно, как удержать на льду скользкого поросенка, разве что лед здесь был трехмерным — нет, хуже того, многомерным. ВВ вращался, неподвижно замирал, резко срывался с места, перемещался то медленно, то стремительно, проносился сквозь причудливые вспышки восприятия, метался от ослепительного Солнца к противоположному концу Системы, вертко мелькал среди сгустков форм, которые, казалось, были просто изумлены. Все это время я болтался позади, ухватившись за метку ВВ, как замыкающий цепочку конькобежец. Мы ныряли в клубящиеся облака и выскакивали из них, пронзали полосы энергии, похожей на сменяющиеся шквалы горячего и холодного воздуха, ловко обходили электрические разряды и напоследок ворвались прямо сквозь стены в какой-то величественный город с высокими шпилями. Я боялся, что вот-вот упущу его метку и затеряюсь в незнакомых местах. ВВ резко остановился — мы вновь оказались в разреженной дымке внешнего края окружающих Землю колец. Меня трясло.
ВВ возбужденно вибрировал (Здорово, правда?)
Я сильно замерцал (Да, неплохое развлечение. Кто это придумал?).
(Придумал?), — расплылся ВВ.
(Ну, как это началось?)
ВВ изогнулся (Не знаю… Это всегда было. Если хочешь, можешь сам начать что-то совершенно новое. Острота игры в том и заключается, чтобы добавить к прежнему варианту нечто особенное — в середине, в начале или конце. Какую-нибудь неожиданность, понятно?)
(Конечно. У нас, людей, есть похожая игра, в ней нужно подражать действиям ведущего).
ВВ засветился (Верно, подражать ведущему. Ты отлично справился — должно быть, часто играешь в эту игру?)
Я мигнул (Не то, чтобы… во всяком случае, давно не играл. Просто я пилотировал самолеты, это помогло).
ВВ начал расплываться, и я торопливо сменил тему (Кстати, что случится, если не свернешь вовремя или потеряешь метку?)
ВВ сильно закружился (Значит, ты проиграл!).
(А что происходит с проигравшим?)
ВВ замерцал (Никогда не встречал посылов об этом… Они больше не приходят играть. Судя по моему восприятию, теряются).
(Навсегда?)
(Я же говорю, они больше не приходят играть, так что у меня нет никаких посылов об этом. Иногда поиграть собирается целая сотня. Здорово, да?)
(Угу). — Я решился задать последний вопрос. — (А где это мы побывали, пока играли?)
ВВ расплылся (Гм, об этом у меня тоже нет посылов. Да какая разница? Ведь это просто игра).
Ничего себе «игра»… Я отчетливо воспринял, что мог упустить метку ВВ на любом участке нашего запутанного пути — и потерялся бы, попросту заблудился. Не сомневаюсь, что в этом случая я тоже больше не пришел бы играть. К счастью, этого не случилось. У меня возникло острое восприятие того, что игра была мне знакома еще до того, как мы сорвались с места. Возможно, в нее играют не только в КТ-95…
Была и другая сторона. Я задумался о том, куда нас заносило. К каким последствиям могли привести беспорядочные и бессмысленные затраты энергии, которыми мы усеивали окружающие области? Сколько муравьев погибло из-за того, что мы бездумно потоптались по какому-то полю для гольфа? Что же происходит, когда в игре участвует целая сотня? Местные жители, должно быть, воспринимают подобные события как стихийные бедствия или кару Господню… Так или иначе, восприятие очень странное. Возможно, мы действительно стали такими орудиями слепой силы. Вот вам пример полной безличности…
(Эй, что с тобой?) — поинтересовался Вв.
Я приоткрылся (Все в порядке).
(Ты закрылся и мерцал… Я воспринял было, что ты снова собираешься вернуться в свое материальное тело).
Я раскрылся и закружился (Нет. Во всяком случае, не сейчас).
(Зачем тебе вообще возвращаться. Бросил бы ты его…).
Я свернулся. Такое восприятие всплывало отнюдь не первый раз, но до сих пор я его отбрасывал. Прежде всего, возникал самый очевидный вопрос: что мне делать, если я не вернусь в тело? Кем я стану? Ответа не было. Я знал, что способен без труда проходить сквозь кольца, то есть могу задержаться в одном из верхних участков и чем-нибудь заняться. Там немало интересных дел. Большая часть этой деятельности связана с улучшением человеческого существования. Подобные занятия казались очень неплохой и важной составляющей системы обучения, но и они оставались частью подготовки. Подготовки к чему? Именно в этом и заключалась основная неясность. «Те, кто в последний раз» из внешних колец отправлялись на Родину, но со временем мои представления об этой «Родине» становились скорее туманнее, чем отчетливее. Похоже, я уже давно, очень давно «Там» не был.
Я осторожно раскрылся. (Ну, понимаешь… Я еще не окончил школу, обучение… а для этого мне нужно материальное тело).
ВВ полностью расплылся.
(Это такая игра), — продолжал я. — (Если уж начал, нужно играть до конца).
(А-а-а, игра! Тогда понятно), — засветился ВВ.
(Если хочешь, могу бросить тебе небольшой посыл).
ВВ закружился (Думаю, после недавней встречи с АА я смогу выдержать все, что угодно).
Я свернулся. Он упомянул об АА без мерцания, и это добрый знак. Он оставался разглаженным. Я извлек краткую форму уже составленного посыла о своей нефизической деятельности, начиная с 1958 года, опустил раздел о НИХ и направил посыл ВВ. Он вобрал его, закрылся, замер в полной неподвижности, потом широко раскрылся, покружился и замерцал.
Я завибрировал (Что тут смешного?!)
ВВ наконец-то разгладился (Я понял, какая метка тебе подойдет! Роб-пустотреп!) — Он снова замерцал и закружился.
(Гм, Лучше просто Роб).
Он успокоился (Ладно, Роб, я воспринял, что до тех пор, пока все это не началось, ты был обычным ограниченным, зажатым в иллюзии человеком. Нужно сказать, потом дела пошли намного веселее, хотя соображал ты довольно туго).
Я изогнулся (Я и сейчас туговато соображаю).
(Во всяком случае, ты выбирал не самые лучшие решения).
Я слегка закружился (Думаешь, ты справился бы лучше?)
ВВ мигнул (Ха, да самый тупой вихрь с половиной метки мог бы…).
(А как насчет вихря, у которого вообще нет метки?), — прервал я.
ВВ расплылся, завибрировал… (Нет уж. В такую игру мы меня не втянешь! Лучше останусь тем, кто я есть).
Я повертелся и свернулся. Думаю, со стороны моя реакция на первые случае ВТП действительно была смехотворной. Теперь я и сам готов над многим посмеяться. Так или иначе, я уже знаю, что игра в человеческую школу приносит свои результаты. Однако непонятного по-прежнему очень много. Что, собственно, делают «выпускники»? Где и как применять те знания, которые усвоил в школе?
Мои размышления прервал ВВ (Скажи-ка,.. э-э-э… Роб…).
(Что?), — приоткрылся я.
ВВ мигнул (Прости, беру свои слова назад. Ты вовсе не тупой вихрь).
Я закружился (Спасибо, а я уже чуть не расплакался).
(Чуть не… что?), — расплылся ВВ.
(Так, просто шутка. Человеческое выражение).
Он свернулся, снова раскрылся и продолжил (Как же ты впервые воспринял и вошел в эту игру с выходами из тела?).
Я замерцал (Не знаю. Просто началось и все).
(А с другими людьми это тоже случается?)
(Насколько мне известно, с некоторыми бывает. Я таких встречал. Сложность в том, что большая часть переходит к ВТО во сне и ничего не помнит, когда просыпается… возвращается в физический мир).
ВВ опять свернулся. Я понимал, что он сортирует сведения, еще раз просматривает мой посыл. Чтобы понять разницу между сном и бодрствованием, ему нужно было перейти на совершенно новую точку зрения. Кроме того, я уже знал, к чему он клонит. Однако ВВ решил отбросить эту тему.
Он замигал и открылся (Эти три вихря, которые спустились… ну, ты называешь это лучом. Кто они?)
Я расплылся (Не знаю).
(А они тебя, похоже, знали).
(Может быть, кто-то из КТ-95?)
ВВ закружился (Безумный посыл… но смешно. И все же мне кажется, что ты их узнал. Ведь ты хотел, чтобы они забрали тебя с собой. Почему?).
(Не знаю…), — мигнул я.
(А потом вы встречались?)
(Во всяком случае, я такого не воспринимал).
ВВ свернулся в очередной раз, вновь приоткрылся. (А те вихри, которые помогали тебе, когда нужна была помощь… когда они воспринимали, что тебе нужна помощь? Кто они?).
Я разгладился (Думаю, они из внешних колец. Там многие этим занимаются, но этого люди тоже не воспринимают… только во снах… так они называют безумные посылы).
ВВ свернулся, раскрылся, мигнул (Странно… я воспринял тут еще один, совсем уж бежумный посыл).
(Какой именно?) — расплылся я.
(Посыл об ускоренном человеческом обучении, о строении человека… здесь, среди всего того, что ты мне бросил).
Я замерцал (Почему же безумный?)
(А разве нет?) — поинтересовался Вв.
(Он вполне соответствует моему восприятию).
(У меня тоже есть один посыл, и я их совмести. Одни из двух несомненно безумный).
Я продолжал расплываться (Откуда второй посыл?)
(Мы получили его перед экскурсией по ИВП… данные о том, где мы побываем. Много о Земле и людях, как все это возникло, зачем… ну, ты понял).
Я закрылся, затем медленно приоткрылся (И они не согласуются?)
(Возьми, посмотри сам). — ВВ бросил мне посыл, я с любопытством его вобрал.
И развернул.
КЛИК!
Кто-то Где-то (быть может, в миллионах мест, неисчислимых мирах) ищет, любит, хочет, ценит, накапливает, пьет, ест или использует как лекарство (!) нечто с меткой Хмель (ассоциации: электричество, масло, кислород, золото, пшеница, вода, почва, старинные монеты, уран). Эту редкую субстанцию добывают Там. Те, у кого есть Хмель, считают его жизненно важным для самых невообразимых сфер применения.
Столкнувшись с проблемой Спроса и Предложения (всеобщего закона Там), Некто решил создавать эту субстанцию, так сказать, искусственно — вместо того, чтобы разыскивать «естественные месторождения» У него возникает мысль разбить Сад и выращивать там Хмель.
Оказывается, в своем естественном состоянии Хмель различной степени чистоты является побочным продуктом углеродно-кислородного обмена и зарождается только в этой реакции, при определенных условиях. В поисках Хмеля старатели Оттуда забираются в самые далекие районы. Открытие нового месторождения приносит им славу и крупное вознаграждение.
Итак, Некто решил изменить сложившиеся обстоятельства и вырастить Сад. Он переместился в отдаленную область и взялся за работу. Прежде всего, он создал подходящую для углеродно-кислородного обмена среду — такую,где этот обмен должен был стать чрезвычайно активным. Некто с большой осторожностью внес в эту среду Равновесие, обеспечил непрерывную поддержку надлежащего уровня излучения и восполнение питательных элементов.
Затем он провел Первый Посев и в результате действительно получил Хмель — но совсем мало. Урожай был довольно низкокачественным, а общий объем таким незначительным, что его просто не стоило передавать Туда. Некто столкнулся сразу с двумя сложностями: продолжительность жизни единиц Посева была очень краткой, а сами единицы оказались слишком крошечными. Эти количественные ограничения приводили к качественным потерям, поскольку в такие сжатые сроки мелкий Посев просто не успевал вырабатывать Хмель. Кроме того, Хмель можно было собирать не раньше того мгновения, когда истекал срок жизни единицы.
Второй Посев стал не намного лучше. Некто перенес опыт на другой участок своего Сада. В первый раз он проводил эксперимент в жидкой среде, а теперь обратился к газообразной оболочке; к тому же в этой области Сада химические вещества высокой плотности образовывали жесткую основу и, следовательно, хорошо сохранялись. Он населил этот район бесчисленными и разнообразными единицами нового типа — их размеры существенно изменились, некоторые в тысячу раз превосходили по величине и сложности простейшие одноклеточные единицы Первого Посева. Помимо того, Некто развернул углеродно-кислородный обмен в обратную сторону. Несмотря на это, в основе своей оба Посева были достаточно схожими. Как и в первом случае, единицы Второго Посева регулярко воспроизводились и прекращали существование. Чтобы избежать свойственного Первому Посеву неравномерного распределения химических веществ и излучения, Некто обездвижил Второй Посев; в течение всего срока жизни каждая единица оставалась на одном участке Сада. Чтобы добиться этого, единицы были снабжены крепкими отростками, способными погружаться в плотные слои химических веществ. Отростки соединялись со стеблем или стволом, который позволял живой единице подниматься в газообразную среду и получать необходимую долю излучения. В верхней части размещались широкие, уплощенные и достаточно уязвимые составляющие, предназначенные для обеспечения углеродно-кислородного обмена между единицей Посева и окружающей средой. Вспомогательными средствами стали разноцветные излучатели с генераторами мелких частиц; эти излучатели обычно имели правильную, симметричную форму и находились у самой верхушки единицы.
Некто ввел в окружающую Посев газообразную оболочку перемещение слоев — главным образом, для улучшения воспроизводства единиц. Позже Он обнаружил, что те же турбулентные процессы могут послужить средством сбора урожаев Хмеля. Если турбулентность была достаточно сильной, Посев обдувало ветром, срок его жизни прекращался и в результате высвобождался Хмель. Это было особенно полезно в тех случаях, когда запасы Хмеля нужно было пополнить немедленно, не дожидаясь Жатвы.
Несмотря на все эти меры, Второй Посев принес совершенно неудовлетворительные результаты. Хотя объемы Хмеля изрядно возросли, качество неочищенного продукта было настолько низким, что он едва окупил затраченные усилия. Кроме того, продолжительность созревания оказалась слишком высокой и не принесла повышения качества. Судя по всему, Некто упустил из виду что-то очень важное.
Прежде чем создать Третий Посев, Он долгое время наблюдал за своим Садом, изучал его. Задача оказалась по-настоящему сложной. Да, Некто отчасти добился успеха, то есть вырастил Хмель, но результатам его эксперимента все еще было очень далеко до естественного, необработанного многообразия «дикого» продукта.
Решение любой задачи рано или поздно находится, и Третий Посев стал живым доказательством этой истины. Некто понял, что ему нужно вернуть в схему исходный вариант углеродно-кислородного обмена, а также восстановить подвижность единиц. С точки зрения производства высококачественного Хмеля оба фактора были многообещающими. Если же дополнить их вариациями размеров единиц, можно достичь очень многого.
Разработав такой план, Некто взял за основу несколько единиц-образцов из Первого Посева, которые продолжали существовать в разжиженной части Сада. Он видоизменил эти единицы таким образом, чтобы они могли жить и развиваться в газообразной окружающей среде. Затем Некто адаптировал их к получению питания из единиц Второго Посева — именно с этой целю Второй Посев был сохранен и продолжал воспроизводиться. Так появился на свет Третий Посев — первые «подвижники». Они получали питательные вещества из единиц Второго Посева, тем самым сокращая срок их жизни и заставляя производить низкосортный Хмель. Дополнительный Хмель выделялся, когда прекращался срок существования крупного «подвижника». Качество продукта было вполне удовлетворительным, но темпы выделения такого Хмеля по-прежнему оставляли желать лучшего.
На Основной Катализатор производства Хмеля Некто наткнулся по чистой случайности. Продолжительность существования гигантских и медлительных «подвижников» совершенно не соответствовала огромному количеству потребляемых ими питательных веществ. Их размеры и срок жизни были так велики, что очень скоро стараниями «подвижников» в Саду осталась лишь десятая часть единиц Второго Посева. Сад терял равновесие, и вскоре это привело бы к полному исчезновению Хмеля. Второму и Третьему Посевам грозила гибель.
Когда единиц Второго Посева осталось совсем мало, энергетические потребности «подвижников» обострились. Нередко случалось так, что два «подвижника» пытались поглотить одну и ту же единицу Второго Посева. Разгорался Конфликт, который приводил к физической борьбе между двумя или несколькими громоздкими «подвижниками».
Некто заметил эти схватки. Возникшая проблема поставила его в тупик, но вскоре начала вызывать все больший интерес. Дело в том, что во время борьбы «подвижники» выделяли Хмель, причем отнюдь не в крошечных количествах! Нет, объемы были ощутимыми, вполне приемлемыми, а сам продукт — весьма высококачественным…
Окончание