С того дня, когда я дописал последние строки рукописи «Путешествий вне тела» и передал ее издателям, в мире и в моей личной жизни произошло очень много событий.
Открыто примкнув к чрезвычайно подозрительной группировке, помеченной званиями «экстрасенситивов», «сверхчувственников», «чокнутых» и, обобщенно, «парапсихологов», я испытал, мягко говоря, довольно занятные ощущения. Издание этой книги почти буквально «сорвало с меня маску» здравомыслящего и верного традициям делового человека.
Впрочем, по большей части, последствия оказались совершенно неожиданными, а многие причины для серьезных тревог — необоснованными. Например, внимательному отношению к содержанию моей книги чрезвычайно способствовало то, что я был (и остаюсь) достаточно преуспевающим и деятельным представителем материального мира.
Открылась и еще одна сторона: мне следовало больше доверять деловому складу ума в том смысле, в каком я его понимаю. Я всегда был сторонником той точки зрения, что бизнес и промышленность предпочитают «практическую ценность явления» независимо от его происхождения: если это действует — пользуйся. И все же меня очень беспокоил отклик на эту книгу со стороны совета директоров корпорации, президентом которой я был (действительно, кому захочется, чтобы многомиллионными денежными операциями занимался человек с неустойчивой психикой?). На первом после публикации книги собрании правления в Форт-Лодердейле, штат Флорида, никто даже не упомянул об этом событии. Не заговаривал об этом и я. Однако, когда мы отправились обедать в загородный клуб и пересекали пролив на яхте председателя правления, из кубрика поднялась его жена с экземпляром «Путешествий вне тела» в руках.
— Боб, дашь мне автограф? — попросила она. Невероятно смутившись и удивившись, я подчинился. Эх, не стоило мне ее публиковать…
— Интересная штука, — бросил через плечо председатель, направляя яхту к пристани у клуба. — Моя жена настоящий сенситив. Никогда не принимаю важных решений в делах, не посоветовавшись с ней. Знаешь, очень помогает.
Нет нужды говорить, что никто не заставлял меня подавать в отставку. Напротив, после открытого разоблачения этой «личной» грани свой жизни я практически не сталкивался в работе с открытой враждебностью — напротив, передо мной совершенно неожиданно распахнулось множество новых путей. Кто мог предположить, что мне придется рассказывать о внетелесных переживаниях в такой величественной и консервативной организации, как Институт Смитсона? Но это случилось.
Был и еще один просчет (во всяком случае, нечто такое, что может показаться ошибкой): кое-кто начал утверждать, что «Путешествия вне тела» опередили свое время, что серьезное внимание к подобным исследованиям достигает значительного уровня лишь сейчас. Быть может, это правда, но что именно могло вызвать столько перемен за какие-то четыре года? Я склонен отнести этот вопрос к категории «курица или яйцо?». Мне кажется, что эта книга была и остается частью того переключателя, каталитического процесса, который привел к возникновению цепной реакции. Все объясняется очень просто: в необычных переживаниях нет ничего страшного, а те события и явления, которые выходя за рамки текущих представлений физических наук и еще не допускают измерений и воспроизводства в лаборатории, могут с полной серьезностью рассматриваться как естественные. К таким переживаниям относится и существование после смерти.
В дни издания книги было принято еще одно решение: мой сознательный разум, или личность, не обладает достаточным опытом и подготовкой, чтобы в полной мере управлять всем спектром подобных нефизических исследований. Это было вызвано, прежде всего, отсутствием интереса и нетерпеливыми проверками типа «прочь отсюда, туда — и назад», в физический мир. Кому захочется изо дня в день целыми часами одеваться (подключать к себе клеммы приборов, развивать способности к устойчивому отрешенному состоянию) лишь для того, чтобы выйти из спальни на кухню (добраться из Виргинии в Калифорнии или Канзас). Во-вторых, многие толкования оказались далеко за пределами моего сознательного понимания и вне моей власти — из этого следует, что физическое, осознающее «я» в действительности очень ограничено в своих представлениях о том, куда можно отправиться и что именно там стоит делать.
Итак, я принял одно важное решение. В большинстве случаев я сознательно достигал внетелесного состояния, а затем передавал право действовать своей полной личности (душе?). Мое обычное сознание просто двигалось вслед, как попутчик, превращалось в частицу целого. Результатами становились восторженные, осеняющие, невразумительные, вызывающие благоговение, унижающие и ободряющие переживания, а получаемые сведения намного превосходили мои способности их осмыслить и чаще всего становились бесспорной программой дальнейшего образования, которую я усваивал шаг за шагом. На мой взгляд, трудность объясняется очень просто: рано или поздно для переноса этих знаний на уровень «практической ценности» мышлению требуется некий количественный скачок.
Что это означает? Происходят ли такие мощные перемены в сознании еще при жизни человека в физическом мире или это случается позже, в иной реальности? Кто может стать наставником, помощником?
Точно так же, шаг за шагом, мы начинаем приближаться к ответам на эти вопросы благодаря своим исследованиям в Институте — да, в 1972 году было основано и приступило к работе особое исследовательское учреждение.
Наша деятельность привлекла внимание и помощь со стороны физиков, психологов, биохимиков, инженеров, деятелей образования, психиатров, президентов корпорация, статистиков и многие из них вошли в число наших консультантов. В одиннадцати тысячах писем, полученных Институтом к настоящему времени, раздаются многочисленные вздохи облегчения: теперь люди могут рассказывать о своих тайнах без угрозы проверки на вменяемость. Это значит, что книга выполнила свою основную задачу.
В наших исследованиях и программах экспериментов уже приняло участие более семисот человек. В первой исследовательской команде всего шесть членов. Около пятидесяти человек дожидаются своей очереди получить окончательное «посвящение в сан», и число этих людей растет с каждым днем. Мы надеемся, что вскоре нам хватит помещений, оборудования и штатных сотрудников для того, чтобы справиться с текущими требованиями и их предполагаемым ростом. В этом году программы подготовки в Институте могли бы стать украшением любого колледжа или университета.
Тем временем наша исследовательская команда из шести человек поставляет новые данные быстрее, чем мы их обрабатываем. В одиночестве мне никогда не удалось бы собрать столько разнообразных сведений с такой скоростью. Даже то, что уже прошло обработку, поражает своей значимостью. Тот факт, что мнения шести разных исследователей (если не считать групповых экспериментов, они никогда не знают о переживаниях других членов команды) являются единодушными и согласованными, оказал огромное впечатление на всех, кто просматривал результаты опытов. Я подробнее расскажу об этом в другой книге, которая сейчас готовится к печати. (Здесь речь идет о «Далеких путешествиях»).
За эти четыре года произошло очень много событий, и они укрепляют представление об ускорении изменений в процессе работы — и, в особенности, о скорости перемен в человеческих потребностях.
За время подготовки к новому изданию этой книги я внимательно вычитал «Путешествия вне тела». Мне очень приятно сообщить, что даже самые свежие переживания не заставили меня изменить давние оценки. Основы остались прежними. Учитывая уровень моих экспериментов в те времена, они были весьма точными. И мы твердо знаем одно: первым этапом фильтрации является то, что вы будете читать эти строки левым полушарием своего мозга.
Роберт А. Монро
Эфтон, Виргиния, 1977 г.